Последний незанятый мужчина - Страница 46

— Знаете, Морган, — он как раз перешел к особенностям мха. От напряжения у нее рябило в глазах, и мозги еле ворочались. Еще немного — и она сама будет как мох. — У вас не южный акцент. Откуда вы родом?

— Из Бостона. Как Джон. Но вообще-то познакомились мы с ним уже в Нью-Йорке. — Он смутился. — Простите. Со мной, наверно, трудно разговаривать — я не очень находчивый собеседник. Вы спросили меня про сельву, а я начал рассказывать о скучных вещах, вы задали мне конкретный вопрос, а я опять о своем…

— Прошу вас, не извиняйтесь, не надо. — Джессика слышала собственный голос как бы со стороны: что-то она начала заикаться. О чем бишь они говорили? Голова совсем не работает. Комары, о которых он ей рассказывал до того как переключиться на мох, кружились у нее в голове и звенели на разные голоса. Это от любви или от передозировки кофеина? Колени у нее дрожали, руки на столе тоже едва заметно подрагивали. На чем они остановились-то? Она, кажется, собиралась что-то сказать, но что? Ага, речь шла о Бостоне. Он родом из Бостона. Надо спросить про Бостон.

— Бостон. — А что спросить-то? — В Бостоне есть комары?

— Есть, — засмеялся он.

Ради тебя я летела через океан. Я полюбила тебя с первого взгляда. Но не могу же я об этом прямо сказать. Ты еще решишь, что я сумасшедшая. Или уже решил. Может, так оно и есть.

— Вообще-то я там недолго прожил.

— Правда? — Джессика ухватилась за край стола. Держись, сказала она себе. Сейчас не время для обмороков. Соберись. Дыши медленней. — А почему?

— В двенадцать лет родители отправили меня учиться в Нью-Хэмпшир.

В исправительную школу? Еще один Дэниел Кантер? Ну что ж, и это неплохо. Даже в каком-то смысле добрый знак. Разве что… она слышала, что все убийцы-маньяки начинали с того, что в детстве отрывали мухам крылышки. Поэтому он так интересуется природой? Может, поэтому ему так удаются сцены насилия? Потому что в двенадцатилетнем возрасте он убил человека. Это вам не машины угонять…

— Можно спросить, что вы такого сделали?

— Не понял?

— Что сделали, из-за чего вас услали?

— А, это… — Он снова засмеялся. — Ничего не сделал. Разве что имел счастье родиться. Отец мой учился в той школе, и дед тоже, это у нас вроде семейных университетов — Сент-Пол. Школа-интернат для привилегированных. Шучу.

Школа-интернат. Неужели?! У них так много общего! Но ей почему-то все трудней становилось дышать, сердце стучало как бешеное. И комары одолели. Никак не улетали из головы. Теперь она их видела — такие маленькие жужжащие искорки, как светлячки.

— Джессика? Что с вами?

— Я хочу в сельву. — Она смотрела в кофейную кружку. Комары каким-то образом набились в кружку и тянули ее за собой. — Как мне надоела эта жизнь!

— Джессика… — позвал он.

Она услышала свое имя откуда-то издалека. А потом с глухим стуком уронила голову на стол.

Самый верный поклонник инопланетянина И-Ти свернул с шоссе на проселочную дорогу — впереди на приличном расстоянии по-прежнему маячила синяя БМВ.

— Остановите здесь, — приказала Джорджи, но, вспомнив, с каким психом имеет дело, добавила: — Пожалуйста.

Надо было выждать немного, дать Моргану время выйти из машины и войти в дом, а потом идти знакомиться. Больше машин вокруг не было. Дом, стоящий на большом удалении от шоссе, казался необитаемым.

— Этот ваш бывший, что ли? — спросил водитель, нажимая на тормоз.

— Нет. Просто я хочу сделать ему сюрприз.

— Жутковатое место. Как-то тут… Глушь лесная и вообще… — Он помахал в воздухе еще одной незажженной сигаретой. — Заколдованный лес. Дом бабы-яги. У черта на куличках.

Джорджи помотала головой. Сумасшествие — заразная вещь, скорее бы избавиться от этого таксиста. Издалека она видела, как Морган вышел из машины и поднялся на крыльцо. Это был очень крупный мужчина. Почему-то в городе это было не так заметно. Ничего страшного, подумала она. По крайней мере не пузатый, просто кость широкая.

— Думаю, две сотни, для ровного счета. Пойдет?

— Отлично.

Джорджи достала пачку банкнот и отсчитала две сотни. А чаевые? Кто знает, что он выкинет, если не добавить чаевых? Она присовокупила к кучке еще двадцатку, потом подумала и добавила еще одну.

— Может, не стоит тут надолго задерживаться?

— Ничего, за меня не беспокойтесь.

— Потому что я могу ведь подождать.

— Нет-нет, спасибо.

Иди и общайся со своим инопланетянином, звони ему по домашнему телефону. Дверь дома закрылась. Морган вошел внутрь. Других машин поблизости не наблюдалось, света в окнах не было, стало быть, он в доме один. Ей опять повезло.

— Вон там можно развернуться. Можно дальше не ехать. Я дойду сама.

— Классно. — Таксист завязал резинкой сальные волосы, потом добавил: — Жуткое место.

«Сумасшедший или притворяется? — подумала Джорджи. — Какая разница? Все равно я больше никогда его не увижу».

* * *

Дом и впрямь выглядел жутковато — отчасти потому, что стоял далеко от шоссе и никакого другого жилья поблизости не было. Крыша двускатная, островерхая — вот почему таксист вспомнил про бабу-ягу. Вообще-то дом был не маленький и отнюдь не ветхий. Наверно, летом здесь хорошо. Можно приехать сюда и забыть о городской суете. Джорджи шла не спеша, обдумывая на ходу, как лучше представиться. Номер с вывихнутой ногой тут не пройдет: разве поверит он, что она случайно забрела сюда по снегу и почему-то поскользнулась прямо у его крыльца? Лучше всего, решила она, сказать правду или почти правду. Например: «Я обожаю ваши книги и решила во что бы то ни стало вас увидеть». Он будет польщен. Каждому писателю приятно знать, что у него есть поклонники. Они поговорят о «Вуду-девах», а потом плавно перейдут на другие темы.