Последний незанятый мужчина - Страница 79

— Мы не есть сюда пришли, только посидим здесь еще пару минут, — сказал Лаример.

— Да ну тебя! — буркнул Анджело. — Еще как поедите! В кои-то веки ко мне приходят поклонники, я хочу поговорить со своими поклонниками, поесть с ними. Ясно?

— Ясно, — быстро ответил Лаример. — Хорошо. Тогда мы остаемся на ланч. Закажешь сам, Анджело? Ты знаешь, что здесь лучше всего готовят. Мы тебе доверяем.

— Ага. Шесть дежурных! — крикнул он официанту. — И две бутылки дежурного. Да, и еще «Перрье» со льдом. — Он повернулся к Ларимеру. — Я знаю, это напиток яппи, но мне все равно нравится. К тому же у них тут классный лед. Итак, ребята, в чем вопрос? Вы пришли поговорить о моем творчестве? Хотите автограф? Или что?

Джорджи подняла глаза к потолку в надежде, что сейчас прилетит вертолет и избавит ее от этого кошмара. Морган Блейн откашлялся, но ничего не сказал. Анджело Браун оглядывал всех по очереди, ожидая внятного ответа.

— Мне бы лично хотелось узнать, как все это началось, — сказал Морган Хэнкок. — Как вы познакомились с Ларимером, например. Хотелось бы знать. Откуда вообще взялась идея «Вуду-дев»?

— Ну, значит, так. Ларри голосовал на дороге — это было летом, лет этак десять назад. Я подбросил его из Джорджии аж до Манхэттена, потому что мне все равно туда было надо. Разговорились — а что еще делать, иначе чертовски скучно ехать, да? Ну и потом стали держать связь — то пообедаем вместе, то позавтракаем, в общем, контакт был. И однажды он говорит: «Анджело, да у тебя в голове целая книга!» А я думаю: «Черт, догадливый, Холмс!» Я типа знаю, что писать, я еще мальчонкой знал, что умею писать, и не так, как другие прочие. Из меня оно само прет — не знаю, как и откуда берется, но я и не спрашиваю. Зачем? Зачем спрашивать, когда надо делать. И я сделал, правда с помощью моих друзей. — Он улыбнулся Ларимеру.

У Анджело на лбу была большая вмятина. Джессика украдкой ее рассматривала, потом устыдилась и отвернулась. Это врожденное? Или кто-то стукнул его по голове?

— Чем вы занимались до того? — спросил Морган Блейн.

— Упаковкой.

— Упаковкой чего?

— Просто упаковкой, ясно?

— Ясно. — Морган Блейн кивнул. — Понятно.

— У вас такие поэтичные описания, — включилась в разговор Джессика. Она с удивлением обнаружила, что ей действительно интересно, как такой человек мог написать книгу. — Вы для этого читаете стихи или само приходит?

— Конечно, я читаю стихи. Мое любимое стихотворение? Тогда прошу тишины, договорились? — Все сидящие за столом кивнули. — Роберт Фрост. «Остановившись у лесной опушки». Глубокие стихи. Парень едет по лесу на лошади и на минутку останавливается, но ему надо двигаться дальше, понимаете? Снег валит, он хочет только одного — отдохнуть, нам всем порой хочется передохнуть, но мы не можем расслабиться, правда? Надо продираться сквозь этот чертов снег, вперед и вперед и вперед. — Анджело стукнул себя по лбу кулаком — прямо по вмятине. Джессика закрыла глаза. — Где наше вино?.. Но что мне больше всего нравится? Там дальше лошадь думает. У него звери становятся как люди. И это правильно. Что еще вы хотели спросить? Нет, мне это нравится. Поклонники. Я получаю письма, но живые поклонники… Из другой страны — это что-то!

Откуда ни возьмись появились три официантки и быстро выставили на стол шесть тарелок устриц со спагетти под белым соусом, две бутылки красного вина, бутылку «Перрье» плюс ведерко со льдом. Анджело невольно внушает уважение, люди к нему тянутся, подумала Джессика, вспомнив, что то же самое она однажды сказала о другом человеке. Та встреча, да и все, что связано с «Проектом икс», отодвинулось сейчас куда-то далеко в прошлое, стало седым преданием. Но все эти события неумолимо вели ее к этому моменту, к этому ресторану, к этому столику, где сидит теперь этот человек-гора и затыкает за воротник бурой нейлоновой рубашки белую хлопчатобумажную салфетку.

— Вам понравятся устрицы, — сказал Анджело, берясь за вилку. — Створки твердые, зато брюшки мягкие. Как у меня. — Он глянул сверху вниз на свой круглый живот и похлопал по нему ладонью. — Но мой живот никто не станет есть, даже с маслом. И даже с соусом. Если не считать профессиональных каннибалов.

Джессика встретилась глазами с Морганом Хэнкоком. Когда через несколько секунд он отвернулся, она почувствовала себя такой несчастной, словно он покинул ее в танцзале прямо посреди медленного танца. Когда она увидела его в кабинете Ларимера, в ней затеплилась слабая надежда, вскоре сменившаяся отчаянием, когда она уяснила, зачем он приехал. Он приехал к издателю не ради нее, он приехал, чтобы найти Моргана Блейна. Он даже заявил во всеуслышание, что не любит ее. Глупо было надеяться. Она же, в конце концов, ясно дала понять, что он не тот, о ком она всю жизнь мечтала. Но в ту минуту, когда она его увидела, чувство безмятежности и тепла, которое она ощутила в его квартире, снова окутало ее. Это чувство защищенности, как стало теперь ясно, придало ей сил. Поэтому она с такой ловкостью прорвалась сквозь два секретарских кордона и добралась до кабинета Ларимера. Когда же она снова увидела его, чувство это захлестнуло ее с головой. Ей хотелось только одного — выкрасть его и снова засесть с ним в квартире, держать в плену всю оставшуюся жизнь.

Но раз это было невозможно, единственное, что оставалось, — тянуть время. Пока они сидят в ресторане и она находится рядом с ним, у нее есть шанс. После ланча она найдет способ поговорить с ним наедине. Она извинится и падет к его ногам. «Мне все равно, чем ты занимаешься, на кого похож и сколько зарабатываешь или не зарабатываешь, я люблю тебя безумно», — скажет она ему. Ну нет, может, не такими точно словами. Но что «люблю безумно» — это обязательно. Джессика посмотрела на Джорджи, сжавшуюся в углу. Какой же маленькой и жалкой она казалась рядом с Анджело Брауном. Сейчас речь идет не о нас с тобой, подумала Джессика. И дело не в наших отношениях и не в моей ревности к твоим успехам. И даже не в том, что я не оправдываю ожиданий матери. Удастся мне или нет убедить Моргана дать мне попытать счастья второй раз, он каким-то волшебным образом уже дал мне что-то. Это ведь страна независимости, и в конце концов я постараюсь ее обрести.